Пробил час!.. Не скажу, чтоб с охотой В мир вступил я моею чредою... Что голов, убеленных заботой! Сколько лиц, омраченных тоскою! Благородным проникнуты гневом, Пусть бы старцы глядели серьезно... Но пристало ли юношам, девам Сокрушаться и хмуриться грозно?.. Слышу всюду один я вопрос: "Новый год! что ты миру принес?.." Всколыхнется ли бурей полсвета, Тишина ль процветет над землею - Всё поглотит бездонная Лета, Всё законной пройдет чередою. Настоящее станет прошедшим, Но сойду ли я в темное царство, Как предшественник мой - сумасшедшим, Окровавленным, полным коварства, Или буду умней и светлей - Эта тайна в деснице моей! Всё на свете старо, как могила, Всё уж было и будет всегда: Ум и глупость, бессилье и сила, Зависть, гнев, клевета и вражда; Но навек благородно и ново, Никому надоесть не умело - Вдохновенное, светлое слово И великое, честное дело... Слов таких, а особенно дел Я побольше бы видеть хотел!.. (Конец 1854) |
Примечания
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: С, 1855, No 1 (ценз. разр. - 31 док. 1854 г.), "Смесь", с. 66, в фельетоне "Заметки и размышления Нового поэта по поводу русской журналистики", без подписи.
В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1931.
Авторство Некрасова установил К. И. Чуковский, которому был известен черновой автограф этого стихотворения (см.: Чуковский К. Неизвестные стихи Некрасова. - Красная нива, 1928, No 1, с. 6; ПССт 1931, с. 620). В настоящее время местонахождение автографа неизвестно. Вариант автографа (в разделе "Другие редакции и варианты, с. 512) воспроизводится по примечаниям К. И. Чуковского: ПССт 1934-1937, т. I, с. 694.
Написано накануне нового, 1855 г. В фельетоне эти стихи произносит аллегорический персонаж - Новый год. Его "предшественник" назван "сумасшедшим, окровавленным, полным коварства", так как 1854 г. был отмечен кровопролитными сражениями на фронтах Крымской войны.