Обыкновенная история (Из записок борзописца) О, не верьте этому Невскому проспекту!.. ... ... ... ... ... ... . Боже вас сохрани заглядывать дамам под шляпки. Как ни развевайся вдали плащ красавицы, я ни за что не пойду за нею любопытствовать. Далее, ради бога далее от фонаря! и скорее, сколько можно скорее, проходите мимо. Это счастие еще, если от- делаетесь тем, что он зальет щегольской сюртук ваш вонючим своим маслом. Но и кроме фонаря всё дышит обманом. Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущен- ной массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать всё не в настоящем виде. Гоголь Я на Невском проспекте гулял И такую красавицу встретил, Что, как время прошло, не видал, И как нос мой отмерз, не заметил. Лишь один Бенедиктов бы мог Описать надлежащим размером Эту легкость воздушную ног, Как, назло господам кавалерам, Избегала их взоров она, Наклоняя лукаво головку И скользя, как по небу луна... Но нагнал я, счастливец! плутовку, Деликатно вперед забежал (А кругом ее публики пропасть) И "Куда вы идете?" - сказал, Победив(ши) врожденную робость. Ничего не сказала в ответ, Лишь надула презрительно губки, Но уж мне не четырнадцать лет: Понимаем мы эти поступки. Я опять: "Отчего ж вы со мной Не хотите сказать ни словечка? Я влюблен и иду как шальной, И горит мое сердце, как свечка!" Посмотрела надменно и зло И сердито сказала: "Отстаньте!" Слышу хохот за мной (дело шло При каком-то разряженном франте). Я озлился... и как устоять? На своем захотелось поставить... "Неужель безнадежно страдать Век меня вы хотите заставить?" - Я сказал... и была не была! Руку взял.. Размахнулася грозно И такую злодейка дала Оплеуху, что... вспомнить курьезно! Как, и сам разрешить не могу, Очутился я вмиг в Караванной. Все судил и рядил на бегу Об истории этой престранной, Дал досаде и страсти простор, Разгонял ерофеичем скуку И всё щеку горячую тер И потом целовал свою руку - Милый след всё ловил на руке И весь вечер был тем озабочен... Ах!.. давно уж на бледной щеке Не бывало приятней пощечин! (1845) |
Примечания
Печатается по тексту первой публикации, с конъектурным дополнением в ст. 16 ("победивши" вместо "победив").
Впервые опубликовано: ЛГ, 1845, 18 янв., No 3, "Дагерротип", с. 53, без подписи и с подстрочным примечанием к слову "борзописца": "Так решился назвать себя один юный поэт, подающий блестящие надежды в будущем".
В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.
Автограф не найден.
Главное основание атрибуции то же, что для предыдущего стихотворения. Кроме того, эпиграф из Гоголя (из последнего абзаца повести "Невский проспект"), ироническое упоминание о Бенедиктове как певце женской красоты характерны для произведений Некрасова той поры. Описанная в стихотворении ситуация отчасти перекликается с "Невским проспектом". Сходную (но не аналогичную) фабулу, предваренную скрытой цитатой из того же "Невского проспекта", Некрасов разработал в одном из эпизодов романа "Жизнь и похождения Тихона Тростникова" (ПСС, т. VI, с. 230-231).
Караванная - улица в Петербурге