Царь Аарон был ласков до народа, Да при нем был лютый воевода. Никого к царю не допускал, Мужиков порол и обирал; Добыл рубль - неси ему полтину, Сыпь в его амбары половину Изо ржи, пшеницы, конопли; Мужики ходили наги, босы, Ни мольбы народа, ни доносы До царя достигнуть не могли: У ворот, как пес, с нагайкой, лежа, Охранял покой его вельможа И, за ветром, стона не слыхал. Мужики ругались втихомолку, Да в ругне заглазной мало толку. Сила в том, что те же мужики Палачу снискали колпаки. Про терпенье русского народа Сам шутил однажды воевода: "В мире нет упрямей мужика. Так лежит под розгами безгласно, Что засечь разбойника опасно, В меру дать - задача нелегка". Но гремит подчас и не из тучи,- Пареньку, обутому в онучи, Раз господь сокровище послал: Про свою кручину напевая И за плугом медленно шагая, Что-то вдруг Ерема увидал. Поднимает - камень самоцветный!! Оробел крестьянин безответный, Не пропасть бы, думает, вконец,- И бежит с находкой во дворец. "Ты куда?- встречает воевода.- Вон! Не то нагайкой запорю!" -"Дело есть особенного рода, Я несу подарочек царю, Допусти!" Показывает камень: Словно солнца утреннего пламень, Блеск его играет и слепит. "Так и быть!- вельможа говорит.- Перейдешь ты трудную преграду, Только чур: монаршую награду Раздели со мною пополам". -"Вот те крест! Хоть всю тебе отдам!" Камень был действительно отменный: За такой подарок драгоценный Ставит царь Ереме полведра И дарит бочонок серебра. Повалился в ноги мужичонко. "Не возьму, царь-батюшка, бочонка, Мужику богачество не прок!" -"Так чего ж ты хочешь, мужичок?" -"Знаешь сам, мужицкая награда - Плеть да кнут, и мне другой не надо. Прикажи мне сотню палок дать, За тебя молиться буду вечно!" Возжалев крестьянина сердечно, "Получи!"- изволил царь сказать. Мужика стегают полегоньку, А мужик считает потихоньку: "Раз, два, три",- боится недонять. Как полста ему влепили в спину, "Стой теперь!- Ерема закричал. - Из награды царской половину Воеводе я пообещал!" Расспросив крестьянина подробно , Царь сказал, сверкнув очами злобно: "Наконец попался старый вор!" И велел исполнить уговор. Воеводу тут же разложили И полсотни счетом отпустили, Да таких, что полгода, почесть, Воеводе трудно было сесть. (между декабрем 1876 и 15 января 1877) |
Примечания
Печатается по копии ЦГАЛИ.
Впервые опубликовано: Учен. зап. Калинингр. гос. пед. ин-та, 1958, вып. 4, с. 113--115.
В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1967, т. III.
Автограф не найден. Копия с указанием фамилии автора: "Н. Некрасов" - ЦГАЛИ, ф. 338, оп. 1, No 42.
"Сказка...", вероятно, написана в декабре 1876 - начале января 1877 г. Некрасов читал ее А. Н. Пыпину 15 января 1877 г. Пыпин записал рассказ поэта о его творческих замыслах: "Сказка - "вроде пушкинских" - "я думаю, пропустят, в ней есть царь, да ведь в сказках без царей нельзя: царь, воевода и крестьянин"" (Некр. в воен., с. 446). Публикация "Сказки..." не была разрешена ни при жизни Некрасова, ни после его смерти (ЛН, т. 53--54, с. 156).
"Сказка..." примыкает к пропагандистским произведениям 1870-х гг.: "Сказка о копейке", "Сказка о Мудрице Наумовне" С. Степняка-Кравчинского, "Сказка о четырех братьях" Л. Тихомирова и др. - а также перекликается с народными сказками и анекдотами: "Орал мужик в поле, выорал самоцветный камень..." (см.: Афанасьев А. Н. Народные русские сказки, вып. III. M., 1857, с. 135), "В некоем царстве поехал король по столичному городу покататься и в то время обронил со своей руки именной перстень..." (там же, вып. VIII. М., 1863, с. 269--270).