Cлово "ПУШКИН"

Часть текста: «высокой» литературе, читал в детстве Плутарха, Вергилия, Горация, Расина, Мольера (по-французски!). Возможно, потому, что низко ценил (а может, объективно?) уровень современной литературы этого рода. И все же сумел в потоке детских книжек заметить «Историю России в рассказах для детей» А. О. Ишимовой, заметить и высоко оценить. Да, Пушкин не адресовал самым юным читателям ни стихов, ни прозы, но многие его произведения любимы детьми, прочно вошли в круг чтения. Румяной зарею Покрылся восток. В селе за рекою Потух огонек. Росой окропились Цветы на полях, Стада пробудились На мягких лугах. Эти и многие другие стихи знакомы уже малышам. В детское чтение вошли «Песнь о вещем Олеге», отрывки из «Руслана и Людмилы», «Цыган», повесть «Капитанская дочка», «Дубровский». Стихи Пушкина вошли в золотой фонд детского чтения как непревзойденные образцы отечественной поэзии, отличающиеся глубиной мысли и изумительной образностью. Совершенно особенное значение в первоначальном чтении имеют сказки Пушкина. По словам А. Ахмато-вой, «Прологу» к «Руслану», сказкам «волею судеб было предназначено сыграть роль моста между величайшим гением России и детьми». Исследованию сказок Пушкина посвящены многие работы литературоведов, фольклористов (М. Азадовский, С. Бон-ди, И. Лупанова, Д. Медриш, Т. Зуева, С. Сапожков, Д. Благой), педагогов (М. Рыбникова, С. Елеонский, В....

2. Скатов Н. Н.: Некрасов. Свой среди чужих, чужой среди своих

Входимость: 43. Размер: 45кб.

Часть текста: точно зафиксировала промежуточное положение Некрасова. Ленину такая промежуточность могла казаться только слабостью. Но действительно ли она ею была? Тому же Ленину, вероятно, никогда бы не пришло в голову назвать слабым человеком, например, Чернышевского или Добролюбова. Уж они-то для него были критерием неколебимой силы, недаром Чернышевский и определен у Ленина как некий полюс и крайность: «колебался между либералами и Чернышевским» (!). Так вот они-то, эти сильные люди, одни из самых сильных нашего XIX века — восхищались — и чаще всего глядя снизу вверх — силой Некрасова, а Добролюбов даже уподоблял его Гарибальди. «Да, знаете ли, — писал Добролюбов Некрасову летом 1860 года, — что если б я в мои 24 года имел Ваш жар. Вашу решимость и отвагу да Вашу крепость, я бы гораздо с большей уверенностью судил не только о собственной будущности, но и о судьбе хоть бы целого русского государства». Да, и Некрасов мог пребывать в состоянии слабости, но, как говаривал еще Белинский по поводу известного датского принца, сильный человек в самом его падении сильнее слабого в самом его...

3. Николай Скатов. Некрасов. (часть 10)

Входимость: 43. Размер: 42кб.

Часть текста: - это Чернышевский. А "либералы" - это Тургенев, Боткин, Анненков, Дружинин... Ленинская формула оказалась классической, не в том смысле, чтобы она точно выражала суть дела. Совсем - мы увидим - наоборот. Некрасов никогда не колебался и ни в одной принципиальной позиции и ни по одному существенному вопросу не уступил - ни "либералам", ни Чернышевскому. Но у нас формула эта определяла общий взгляд на Некрасова многие годы. В то же время она абсолютно точно зафиксировала промежуточное положение Некрасова. Ленину такая промежуточность могла казаться только слабостью. Но действительно ли она ею была? Тому же Ленину, вероятно, никогда бы не пришло в голову назвать слабым человеком, например, Чернышевского или Добролюбова. Уж они-то для него были критерием неколебимой силы, недаром Чернышевский и определен у Ленина как некий полюс и крайность: "колебался между либералами и Чернышевским" (!). Так вот они-то, эти сильные люди, одни из самых сильных нашего XIX века - восхищались - и чаще всего глядя снизу вверх - силой Некрасова, а Добролюбов даже уподоблял его Гарибальди. "Да, знаете ли, - писал Добролюбов Некрасову летом 1860 года, - что если б я в мои 24 года имел Ваш жар....

4. Григорьев А. А.: Стихотворения Н. Некрасова

Входимость: 38. Размер: 131кб.

Часть текста: говорить, не попутавшись наперед в наших печальных литературных дрязгах? Вот первый вопрос, которым задается непременно всякий искренний критик, если он действительно искренен. И ведь, право, чем явление важнее и знаменательнее, тем неизбежнее является эта горькая необходимость. Хотелось бы прямо о деле говорить, определить по крайнему, честному разумению место и значение известного литературного факта в ряду других фактов, оценить его безотносительное достоинство,-- так нет: прежде распутай паутину, которая соткалась вокруг факта, и для того, чтобы распутать эту паутину, во-первых, прежде всего подыми литературную историю факта, то есть расскажи, как факт принимался нашею так называемою критикою,-- которая, право, после Белинского утратила уже свой первый шаг перед литературою; рассмотри, почему он так или иначе принимался, и, во-вторых, подними непременно общие вопросы, как будто все, что толковано о них великим критиком, погибло совершенно бесследно. В пример того и другого неудобства позвольте привести вам несколько доказательств. Возьмете ли вы явления крупные: ну хоть, например, "Минина" Островского (хорош он или нет - не об этом покамест речь), "Мертвый дом" 1 Ф. Достоевского (надеюсь, что редакция журнала дозволит мне причислить это явление к числу крупных), "Стихотворения Н. Некрасова"; возьмете ли вы явления тоже значительные, хотя менее яркие, как произведения графа Л. Толстого, начавши говорить о которых я так запутался сразу в литературные дрязги, что до сих пор еще высказал о самом предмете рассуждения, то есть о деятельности Л....

5. Мережковский Д. С.: Две тайны русской поэзии. Некрасов и Тютчев

Входимость: 36. Размер: 141кб.

Часть текста: В 1850 г. в январской книжке "Современника" напечатана статья "Русские второстепенные поэты". "Второстепенные,-- объясняет Некрасов,-- не по степени достоинства, а по степени известности". Тогда еще самое имя Тютчева не было известно: в пушкинском "Современнике" 30-х годов он подписывал "Ф. Т.". По поводу "Осеннего вечера": Есть в светлости осенних вечеров Умильная, таинственная прелесть... "... каждый стих хватает за сердце,-- говорит Некрасов,-- как хватают за сердце в иную минуту беспорядочные, внезапно набегающие порывы ветра; их и слушать больно, и перестать слушать жаль". Недаром услышал Некрасов у Тютчева эти звуки ветра осеннего: ведь его же собственная песнь родилась из той же музыки: Если пасмурен день, если ночь не светла, Если ветер осенний бушует... Из той же музыки ветра ночного: О чем ты воешь, ветр ночной, О чем так сетуешь безумно? Для Некрасова - о муке рабства, о воле человеческой; для Тютчева - тоже о воле, но иной, нечеловеческой - о "древнем хаосе". "Впечатление, которое испытываешь при чтении этих стихов,-- продолжает Некрасов,-- можно сравнить с чувством, какое овладевает человеком у постели молодой умирающей женщины, в которую он был влюблен". Смерть и влюбленность. Вся природа - сквозь смерть и влюбленность. О ты, последняя любовь, Ты и блаженство, и безнадежность! Этими двумя намеками - на бурю смерти, бурю хаоса, и на влюбленность, начало космоса,-- проникает Некрасов в тайну Тютчева, как никто из критиков. "Вот почему мы нисколько не задумались поставить Ф. Т. рядом с Лермонтовым",-- заключает Некрасов. Пушкин, Лермонтов, Тютчев - три вершины, три истока русской поэзии,-- это он первый увидел. Достоевский в надгробной статье о...