Часть текста: ЗДЕСЬ..." В Грешневе было получено будущим поэтом первоначальное, то есть, в известном смысле, главное воспитание. Ни о каких гувернерах, даже ни о каких, хотя бы сносных, домашних учителях, речи быть не могло. Естественно, жизнь воспитывала полным своим составом. И все-таки в этом некрасовском воспитании, судя по всему в дальнейшем пережитому и написанному, можно выделить ряд обстоятельств. Прежде всего не следует думать только об "оппозиции" Некрасова, особенно Некрасова-ребенка, отрока, молодого человека всей этой жизни, Где было суждено мне белый свет увидеть, Где научился я терпеть и ненавидеть, Но, ненависть в душе постыдно притая, Где иногда бывал помещиком и я. И в другом месте о себе, правда, не без молодой и порой чрезмерной романтизации: Вокруг меня кипел разврат волною грязной, Боролись страсти нищеты, И на душу мою той жизни безобразной Ложились грубые черты. И прежде, чем понять рассудком неразвитым, Ребенок, мог я что-нибудь, Проник уже порок дыханьем ядовитым В мою младенческую грудь. Некрасов еще в молодости раз и навсегда принципиально отказался есть "хлеб, возделанный рабами". Никогда, в отличие от многих передовых деятелей (Герцен, Огарев, Тургенев...) не имел крепостных, не владел людьми, хотя позднее ...

2. Скатов Н. Н.: Некрасов. "Всему начало здесь... "

Входимость: 51. Размер: 56кб.

Часть текста: воспитании, судя по всему в дальнейшем пережитому и написанному, можно выделить ряд обстоятельств. Прежде всего не следует думать только об «оппозиции» Некрасова, особенно Некрасова-ребенка, отрока, молодого человека всей этой жизни, Где было суждено мне белый свет увидеть, Где научился я терпеть и ненавидеть, Но, ненависть в душе постыдно притая, Где иногда бывал помещиком и я. И в другом месте о себе, правда, не без молодой и порой чрезмерной романтизации: Вокруг меня кипел разврат волною грязной, Боролись страсти нищеты, И на душу мою той жизни безобразной Ложились грубые черты. И прежде, чем понять рассудком неразвитым, Ребенок, мог я что-нибудь, Проник уже порок дыханьем ядовитым В мою младенческую грудь. Некрасов еще в молодости раз и навсегда принципиально отказался есть «хлеб, возделанный рабами». Никогда, в отличие от многих передовых деятелей (Герцен, Огарев, Тургенев...) не имел крепостных, не владел людьми, хотя позднее располагал для этого всеми юридическими правами и материальными возможностями — наследственными и благоприобретенными. «Судьбе угодно было, что я пользовался крепостным хлебом только до 16 лет, далее я не только никогда не владел крепостными, но, будучи наследником своих отцов, имевших родовые поместья, не был ни одного дня даже владельцем клочка родовой земли. Дело моих братьев сказать, как это так вышло. Я когда-то написал: Хлеб полей, возделанных рабами, Нейдет мне впрок... Написав этот стих еще почти в детстве,...

3. Три страны света. Часть шестая. Глава VIII. Полинькины родные

Входимость: 50. Размер: 70кб.

Часть текста: скрывала половину ее доброго лица; сверх чепчика была еще надета шерстяная шапочка. В руках ее было вязанье, и она быстро шевелила спицами. Несмотря на огромную изразцовую печь, возле которой стоял диван, руки старушки посинели от холода, глаза слезились, может быть и оттого, что она поставила себе свечку под нос. Всякий раз, когда петля спускалась, старушка ворчала про себя. Против нее сидела девушка лет семнадцати, очень красивая; черты лица у ней были нежные, глаза и волосы черные, как смоль. Склонив голову, она прилежно шила. В ее чистеньком, но полинялом ситцевом платьице и во всей обстановке комнаты довольно ясно обнаруживалась нищета. Кроме дивана, стола и стула, на котором сидела девушка, в комнате был еще старый комод; на нем красовался чисто вычищенный самовар с подносами и чашками. По перегородке, отделявшей другое окно комнаты, стояло три стула, а у замерзшего окна маленький столик. Тихо было в холодной комнате, уныло и монотонно стучали стенные часы, изредка заглушаемые сухим кашлем, выходившим из-за перегородки, где был также огонь. Пробило семь часов; старушка вслух сочла их и тяжело вздохнула, положила чулок на стол и начала дыханьем согревать свои руки. — Ничего не вижу, — тихо бормотала она, потирая их, — в глазах застит, а руки словно окоченели, спицы валятся! Эх, и чай-то весь… хоть бы погреться… да что-то и Иван Карлыч нейдет! хоть бы у него заняла. А то и лавки запрут. Девушка еще ниже опустила голову и продолжала шить. — Катя, скоро ли ты кончишь рубашки? — спросила старуха, еще больше понизив голос. — Уж последняя, маменька, — нехотя отвечала Катя. Старушка, указывая головой на перегородку, шепнула дочери: — То-то, ведь у Мити сапог нет! — Опять шептаться! не стыдно вам! — раздался из-за перегородки слабый, но сердитый голос. Старушка в испуге приложила руку к губам и, ...

4. Три страны света. Часть седьмая. История горбуна. Глава II. Сирота

Входимость: 31. Размер: 16кб.

Часть текста: будто господа потому не живут в старом доме, что боятся старика с заступом. Дед Бранчевского, говорили они, по какому-то договору уступил дом во владение старику, и таинственный старик грозился обрушить несчастье на того, кто осмелится поселиться в его владении. Никто из детей не решался бегать в старый дом, гулять по старому саду, кроме Борьки. Борька прятался туда от злых насмешек своих товарищей; из веселого мальчика он давно уже превратился в угрюмого и злого. Он не мог скоро бегать и не принимал участия в играх, а садился куда-нибудь в темный угол и оттуда следил за товарищами. И только тогда смеялся он, если кто-нибудь упадет и ушибется или когда завяжется драка. По мере того как подрастал Борька, резче и резче выказывались в нем ожесточение, дикость и злоба ко всем. Он пропадал по целым дням, бегая в покинутом саду. Там открыл он множество дорожек под разросшимися кустами. Медленно прохаживался горбатый мальчик по этим дорожкам, передразнивая походку старших: это было его любимое занятие. Неописанное наслаждение находил он, забравшись на чердак пустого дома и спрятавшись там, тихонько бросать камешки в играющих детей, которые с ужасом разбегались, повторяя: «Старик! старик!» Борька важно прохаживался по залам, гордо отдыхал на креслах, обезображенных молью, иногда протирал пыльное зеркало и долго разглядывал свой горб. Он делал западни крысам, разорял птичьи гнезда, бросал, мух на съедение паукам и с наслаждением прислушивался к их тоскливому жужжанью. Так проводил свои дни Борька в пустом доме. Мать лежала больная. Она сердилась на сына за его холодность к ней, за его угрюмость и злобу; а...

5. Айхенвальд Ю. И.: Некрасов

Входимость: 31. Размер: 47кб.

Часть текста: Однако и не выходя за пределы последних, слишком легко заметить, что он явственно и болезненно видел ту пропасть, какая отделяла его идеалы и мечты от его действительности. Может быть, это и придало многим его стихам оттенок искренней меланхолии, благородной печали. Он не скрыл в своих произведениях, что его глодала тяжкая болезнь: он не уважал самого себя. Он страдал от себя, болел собою. Его лирические строфы показывают, как ужас самопрезрения проникал в его душу, как изнывал писатель в неисцелимой тоске и, словно ребенок, ждал и жаждал спасения от матери, со стороны. «Выводи на дорогу тернистую!..» Но, разумеется, на тернистую дорогу не выводят, а выходят. И со стороны не могло явиться того, чего не было в сердце и воле самого поэта, так что до конца дней своих томился Некрасов от горькой неудовлетворенности, от того, что он не мог прямо и смело смотреть в глаза своей взыскательной совести и в жизненной вялой дремоте «заспал» свою душу. Он не взошел на вершину собственных требований и погрязал внизу, ...